in a yellow wood

[Sora112]

Название: in a yellow wood
Автор: miscetera
Переводчик:  _Sora_112
Бета:  Sorenabell
Разрешение автора: получено
Пейринг: в принципе Нино/Оно/Шо, но вообще все Араши
Рейтинг: PG-13
Жанр: АУ
Количество слов: 6569
Саммари: каждый раз, когда две дороги разделяются, тебе дается шанс доказать, что ты можешь с гордостью ступать по своей собственной. Основано на песне Араши Boku ga boku subete.
От переводчика: сначала, когда я села только переводить еще в ноябре, это была такая шутка - вот в фике упоминается день рождения Айбы, возьму и выложу его 24 декабря. Хотя конечно нет, конечно же у меня получится раньше гораздо. Оказалось, что было столько дел и вообще всего, что я еле успела его реально выложить 24)) Очень люблю этот фик за кучу маленьких деталей, маленьких моментов, от которых сердце бьется чаще...Даже несмотря на то, что прочитала его я уже раз 5, если не больше, равнодушной остаться все же не могу.


Каждый день они пятеро встречаются в одной и той же кофейне. Там работает Нино, поэтому они всегда могут быть уверены, что один и тот же стол всегда будет зарезервирован для них, но это не заранее запланированная встреча, когда они ждут, пока соберутся все пятеро и лишь тогда заказывают напитки и расслабляются. Иногда это может быть только Шо, он заходит во время обеденного перерыва, чтобы поговорить с Нино, который слоняется между столами, проклиная узость проходов. В другом случае, когда Шо должен работать сверхурочно в офисе, а Нино не может оставаться в кресле дольше, чем требуется для того, чтобы сказать:
-Я собираюсь ударить следующего, кто позовет меня, чтобы попросить булочку, - это могут быть только Джун, Айба или Оно.

Несмотря на то, что связь между ними переступила границы дружбы, их свела вместе доля случая. В конце концов, у них немного общего, будь то семейные связи, экономический статус, хобби или профессии – но они действительно не видят в этом проблемы. Уже слишком много времени они знают друга – слишком много дней надежд, тревог и безудержного смеха прошло, чтобы задавать такие вопросы сейчас. Когда дорога извивается в их пользу, они не возражают. В этом вся прелесть.



Айба закрывает глаза и указывает на точку на карте.
- Уззбекефщиев – мы обязательно должны туда поехать на Рождество, - говорит он.
Нино изо всех сил выжимает кнопку на своем DS, который издает победный звук.
- В тот день, когда ты научишься правильно читать катакану, я обещаю тебе, - он говорит в то же время, когда говорит Шо:
- Узбекистан, ты имеешь в виду. А я задумывался о поездке в Нью-Йорк на Новый год. Разве не будет интересно увидеть, как опускается шар*? Я слышал, много людей едут в Нью-Йорк посмотреть на это. Или возможно они едут туда, чтобы на национальном телевидении показали, как они целуются в полночь, - рассуждает он и морщит нос, - Никогда не поймешь, что на уме у американцев.
- Я хочу поехать в Вегас, увидеть отели, - говорит Джун.
- На Рождество хорошо порыбачить, - размышляет Оно.
- Рыбачить для тебя хорошо в любое время года, - говорит Нино, - Я думаю, нам стоит остаться дома. С экономикой все хреново.

Он последовательно нажимает несколько кнопок и его глаза затуманивает сосредоточенность. Остальные ждут, когда он изложит свою мысль. Когда он не делает этого, они немного сконфуженно переключаются на другую тему. Возможно, у него было что-то на уме, но он не мог полностью это высказать прямо посреди людного токийского кафе – или он мог просто очень сильно хотеть перейти на следующий уровень в игре.

* - традиция празднования Рождества в Нью-Йорке


Потом Нино откладывает в сторону свой DS и роется в сумке. Он вытягивает чековую книжку и открывает ее, говорит так, словно не было никакого перерыва в разговоре с момента его высказывания о рецессии:
- Смотрите, я подсчитывал баланс в своей чековой книжке вчера…
- Ты…Знаешь, как подсчитывать баланс в чековой книжке? – спрашивает Шо. Он так горд, что кажется, сейчас заплачет.
- Не драматизируй, - говорит Нино, - говорю вам, если график напоминает смертельно опасный лыжный склон, это начинает казаться важным. Но в любом случае, вы знаете, каждый год…
- О, - Джун внезапно посмотрел на гигантские часы над кофеваркой и сделал такое лицо, словно переживал небольшую аневризму. – Извините за то, что прерываю, но я опоздаю на репетицию, мне нужно уйти, увидимся позже, - сказал он на одном долгом вдохе, без перерывов, вылил остаток кофе в горло, потом потянулся за своим пальто, несколько раз запихивая левую руку не в ту дырку перед тем, как сделать все правильно. Он выглядел довольно взволнованным.

Они смотрят на то, как он вылетает за дверь, конец его пальто зацепляется за гвоздь снаружи. Он ругается и бережно освобождает пальто, прежде чем продолжить торопиться. Вокруг него толпится много людей, каждый со своим грузом проблем и тревог.

- Рождество должно быть более праздничным, - замечает Айба, нахмурившись.
- Мне кажется, Нино заставляет мой круассан исчезать по кусочкам, - говорит Оно, опуская глаза на свою тарелку, а затем на Нино, подбородок которого лежит на его плече. – Это новый трюк?
- А, нет, прости, я его ел, - робко говорит Шо, - я потом куплю тебе еще один. Я не ел с утра. Мы пытаемся сделать этот отчет до конца года.
Айба хмурится еще больше.
- Ты расстраиваешь рождественского ребенка, Шо-сан, - говорит Нино. – Прекрати это.
- Прости, - говорит Шо и его вид подтверждает его слова. – Мой начальник полагается на меня, и я должен оправдать его ожидания. Я не могу ничего с этим поделать.
И это так на него похоже – на них всех вообще-то. Они не амбициозные, но они подстраиваются под ситуацию, потому что в этом и заключается жизнь: каждый день ты переступаешь через грусть и делаешь еще один шаг вперед, таким, как ты есть.



Нино и Шо встретились на званом обеде.

Нино не знал, что делает там. Ну, нет, вообще-то не так: его мама попросила его пойти туда, потому что она получила приглашение от старого школьного друга. (Из чистой вежливости, подозревает Нино. Богатый ублюдок даже не знал, что она сменила фамилию.) Нино не имел ничего общего с этим миром, в котором «слияние компаний» и «совладельцы» были словами, которые люди употребляют каждый день. Эти люди не относились к нему тепло, но они и не были грубыми, и это было самым худшим, самым пустым чувством в мире. Когда люди не обращают на тебя достаточно внимания даже, чтобы признать, что ты им неприятен.

Тогда становилось понятным, почему Нино обратил внимание на Шо, который подошел к нему, еле держась на ногах, и спросил, не знает ли он, где здесь уборная, потому что никто не сказал ему, что от дайконов так хочется в туалет, пока он не поглотил целую их миску. Нино выдавил улыбку и указал Шо нужное направление. После того, как Шо вышел из туалета, явно более расслабленный, Нино ожидал, что он присоединится к толпе лысых мужчин и соответствующих им женщин, но он не сделал этого. Он подошел к Нино в его небольшой нише в глубине комнаты и спросил, как его зовут.

Легко любить огромные кинотеатры, приносящие миллиарды долларов и открывающие магические миры для миллионов людей, но по-настоящему можно судить о человеке, когда он находит что-то прекрасное в театре, который не может себя обеспечить даже хорошими декорациями. Это касается и людей. Нино увидел, что Шо один из таких людей, умный, красноречивый, старательный, но, кроме этого, настоящий, добродушный и находящий вкусной ту же дешевую еду, которую любит Нино. До конца вечера Шо удалось заставить Нино улыбнуться и даже искренне засмеяться. Шаг в правильном направлении.



Семь утра и ленивое воскресенье. На коленях Оно Нино, помогающий ему разобрать сообщения на подарках к праздникам от студентов, а на коленях Нино Шо, который выглядит так, словно занимается любовью с финансовым журналом.

Нино освобождает свое правое бедро из-под плеч Шо:
- Прекрати изменять нам с педантичными вещами и сделай завтрак. Желудок под моей головой урчит мне в ухо и волнуется.
- Я отстранен от работы на кухне, - говорит Шо, перелистывая страницу.
- Тогда просто положи кукурузу на хлеб, - говорит Нино, - хотя бы это ты можешь сделать?
- Сомнительно, - отвечает Шо.
Нино сужает глаза и изгибает шею, чтобы посмотреть на Оно сверху вниз:
- Может у нас все еще есть тот меч, которым мы играли в ниндзя? Я только подумал о том, как его можно очень практично использовать.
Оно все еще, кажется, колеблется на грани сознания. Шо и Нино проснулись слишком рано для него.
- Насилие это плохо, - еле слышно бормочет он.
- Ты всегда можешь приготовить нам что-то поесть, - говорит Шо и сразу же замечает что-то особенно интересное и подносит журнал ближе к лицу. Он близок к тому, чтобы заняться сексом с ним. Это просто ужасно.
- Но мне холодно, - жалуется Нино, - ты лучше переносишь холод.
После захода солнца и перед восходом Нино отказывается ходить по дому, не укутываясь в теплые вещи. Им становится немного одиноко, но они справляются. Им удается это.
- И ты тоже, - с этими словами Нино хлопает Оно по бедру, чтобы пробудить его. На его левой ноге сидит медвежонок, перевязанный лентой в горошек, которого, по крайней мере, не убаюкивает тяжесть плеч Шо. Он читает то, что написано на маленькое карточке, прикрепленной к шее медведя.
- Ты соблазняешь своих студентов или что? Они как семилетние.
- Я преподаю в старшей школе, - отвечает Оно.
- Потому, что они уже совершеннолетние, - говорит Нино. – Это чистое признание в любви, без разницы, как на это смотреть. Я имею в виду…Она говорит о твоих руках. Как недвусмысленно звучит.
- Она лишь упоминает их, - смеется Шо, - кроме того, у Сатоши-куна безупречные руки.
- Но эти люди видели его лишь в классе. Что они могут знать о линиях и плоскостях, - Нино продолжает тыкать медведя в плюшевый живот.
Это не называется ревностью, Нино не говорит о чем-то странном или сложном. У Нино просто эффективная манера говорить скрытыми намеками, которые раскрываются, оставаясь неразгаданными, Оно и Шо могут сказать, что это то же самое, что было тогда, когда Оно работал над демонстрацией, рисуя блюда с фруктами или 3D формы для студентов, а Нино хмурился, но после признал, что все рисунки одинаково хороши. Нино любит рисунки Оно и поддерживает работу Оно, как сделал бы любой. Просто нет дыма без огня.
Шо поднимается делать завтрак.


Оно присоединился к ним перед Джуном и после Айбы.

Шо встретил его в лесу, где он пытался угнаться за собакой, за которым его попросил приглядеть Айба. Он уже начал себя спрашивать, пытается он догнать собаку или же гепарда, когда внезапно ниоткуда перед ним возник человек, сидящий, скрестив ноги, на камне у реки. Шо завизжал, как маленькая девочка. Человек обернулся с листом манильской бумаги в одной руке и чернильной ручкой в другой. Он был настолько загорелым, что Шо просто смотрел на него, не говоря ни слова.
- Из какой страны… - сказал он недоуменно.
- Япония, - ответил парень, - мне 23.
- Да, - сказал Шо, - конечно, просто…Позволь мне позвонить.
Он достал свой мобильный и связался с Нино, хотя и не знал, как толком объяснить ему ситуацию:
- В лесу Хираты-сан – по соседству с Айба-куном я встретил…
- Оно, - представился Оно, - Мое имя Оно, а твое…
- Сакурай. Сакурай Шо, - ответил Шо, после слов Нино:
- Прекрати играть в Тарзана и Джейн с людьми, которых не знаешь. Я сейчас приду, ладно?
И потом, когда пришел Нино, все стало еще хуже. В Оно было что-то такое, что заставляло любить его, как ребенка, исцеляло, как лучи солнца осенью, и в то же время интриговало, как формулировка загадки. Это заставляло Нино желать большего, Шо сразу же понял. Любой человек, у которого есть глаза, увидит это по тому, как рука Нино легла в ямочку, где шея Оно переходила в плечо. Изучая картину, которую Оно нарисовал, смотря на отражение в реке, Нино спросил, был ли тот вольным художником или работал на кого-то. Оно объяснил, что он все еще студент колледжа. И это его последний рисунок для портфолио.
- Когда ты закончишь колледж, хорошо бы ты остался таким же, - подумал Нино вслух, - если ты станешь преподавателем или чем-то в этом роде, люди попытаются забрать это у тебя, знаешь. Ты не сможешь просто прийти и бродить по чужой территории и делать то, что действительно важно тебе. Они заставят тебя рисовать фрукты и голых людей.
- Это не конец мира, - улыбнулся Оно.
Нино стукнул его по голове:
- Ты должен был сказать что-то более разумное, например, что за полученные деньги ты оплатишь счета.
- Ну я оплачу счета, - повторил Оно вслед за ним.




Джун приходит в кофейню с футляром для тромбона в руке. Его волосы укрыты тающим снегом. Он выглядит безукоризненно, как картинка из психологической книжки для людей, страдающих от стресса, которая всегда казалась преувеличенной. Он садится и закрывает глаза. Он выглядит подавленным физической усталостью, которая воздействует на тело, а скоро достигнет и разума.

Айба заказывает ему кофе.
(- Дайте ему самый крепкий, - говорит он взволнованной молодой официантке, которая, проходя, бросает на Джуна тревожные взгляды. – Нет ли в вашем меню случайно тайленола?*
Она смотрит на него, как загнанный зверь. Он извиняется и позволяет ей уйти.)

* - тайленол - болеутоляющие таблетки

Им четырем неловко ждать, когда Джун захочет заговорить. Шо смотрит, как Оно складывает салфетки в бесконечные горы и долины, а Нино неутомимо вертится на диване, пока Айба не кладет руку ему на колено, чтобы успокоить. Тогда Нино складывает ноги и теребит швы джинсов. Айба смотрит на свои ботинки. Они уже старые, его большой палец вот-вот пробьется через истонченную кожу.
- Мне кажется, у меня кризис среднего возраста, - наконец, говорит Джун.
- Можем представить, - говорит Шо доброжелательно, так, чтобы Джун знал, что они готовы понять.
Джун опирается на локти:
- Ты был прав, - говорит он Нино, - в экономике все хреново. Везде срезают бюджет. Как же. Как же можно ожидать, что люди будут стараться все делать хорошо, если, несмотря на то, что они работают на износ, нельзя гарантировать, что на следующей неделе у них все еще будет работа. Я стараюсь изо всех сил, но я не гений в музыке. Хотя я и не думаю, что успех зависит лишь от таланта, но наверняка неплохо бы иметь абсолютный слух, и как-то. Я не знаю. Плюс к этому я не могу найти свою гигиеническую помаду, потому что, скорее всего, Айба украл ее у меня на прошлой неделе.
- Твой оркестр сокращают? – спрашивает Нино.
- Все будет хорошо! – говорит Айба, подскочив, чтобы обвить руки вокруг Джуна, втянув его в большое медвежье объятие. – Я верну тебе твою помаду, хоть она и пахнет теперь немного чесноком, и мы всегда будем здесь с тобой. Просто не беспокойся про аренду на этой неделе и про еду и…
- Меня не уволили, - говорит Джун, стукнув его по голове. – Хотя все равно спасибо за доверие.
Айба опять садится на свое кресло.
Джун хмурится, смотря на свои руки:
- Вы не думаете, что было бы лучше делать что-то другое?
- Для тебя «что-то другое» означало бы быть джоннисом, наверное, - говорит Нино. – Ты был бы тем, кто прошел прослушивание благодаря внешности, если ты действительно задумываешься об этом.
- Но он не может быть джоннисом, - твердо решает Айба. – Джоннисы не могут заниматься ерундой в кафе с нами.
- Конечно, потому что они выступают на сцене, - говорит Шо.
Джун моргает пару раз, услышав эти слова:
- …Очень хорошо, - говорит он, но все равно улыбается, потому что Шо иногда живой пример того, как неудачи могут так же очаровывать, как и успехи.
Шо собирается улыбнуться в ответ, но его телефон начинает звонить: moshi boku ga ano hi sukoshi chigau mirai wo eranda toshitara....
Когда он видит имя звонящего, он склоняет голову, извиняясь:
- Извините, это мой начальник. Мне нужно поднять.



Шо возвращается с другим блеском в глазах, но когда они спрашивают его, все ли хорошо, он настаивает на том, что ничего не произошло.
- Все как всегда, - отвечает он фразой, которая является, наверное, самым стандартным оправданием из существующих. Он садится и делает глоток кофе. Украдкой рассматривает их четырех. И делает еще один глоток.



Шо сидит на балконе с газетой. Хотя вместо того, чтобы читать, он рисует человечков из палочек, которые скользят вниз по графикам. Когда Нино и Оно подходят к нему, закутанные в шерстяные шарфы и эскимосские шубы, Шо подпрыгивает. Нино говорит что-то неразборчивое из-под всей одежды.
- А?
Нино опять пробует, указывая на газету.
- Что?
- Мфн, - Оно чуть спускает шарф Нино, - этот парень собирается умереть очень болезненной смертью.
Он дрожит и запахивает шарф назад, сверля Оно глазами:
- Нннмм ньюм, - говорит он, что предположительно переводится, как что-то вроде «и ты тоже».
Шо коротко смеется:
- Мы даже еще не на самом дне. Мы все еще находим положительные стороны, - говорит он.
Слышится невнятный протест.
- Мне надо прекратить говорить вещи, которые требуют ответа, не правда ли? – Шо видит, как Оно и Нино садятся по обе стороны от него. – Но возможно это и хорошо, потому что я хочу поговорить с вами кое о чем. Наверное будет лучше, если я не получу на это никаких комментариев.
Оно изображает, что получает телефонный звонок и наклоняет голову.
- Да, звонок ранее, - говорит Шо. – Знаете, моя фирма готовилась открыть новую ветвь, и поэтому в последнее время там творилось такое сумасшествие. Этим утром мой начальник позвонил мне для того, чтобы…
Нино показывает на Шо, затем выпрямляет руки, словно указывая на какую-то цель, и изображает взлетающий самолет.
Шо смотрит на Нино долго-долго и, наконец, говорит:
- Мм…
Оно машет рукой, чтобы он побыстрее продолжал.
- Просто… - Шо говорит. Он не способен найти слова, чтобы это выразить.
Нино толкает его руку, универсальный жест, который значит - прекрати пытаться быть интеллектуалом и просто выскажи все, мы не будем слишком громко смеяться, если ты будешь выглядеть, как идиот, обещаем.
Это вырывается, все сразу, ошеломляюще и хаотично:
- Знаете, такое сумасшествие творилось в последнее время, но мой начальник хочет, чтобы я стал во главе этой новой ветви, потому что он не хочет рисковать с новыми людьми, что понятно, потому что все пытаются остаться на плаву и не нужно, чтобы кто-то сделал беспорядок еще более хаотичным, и знаете, если я соглашусь, это будет только на два года, пока все не уладится, и мне даже не нужно выселяться. Просто я буду проводить больше времени в дороге и меньше дома. Но мой начальник не назначает меня на эту позицию, он предлагает выбор.
Он запинается в конце этого судорожного объяснения, потому что то, что он говорит, задевает его.
Нино смотрит на Шо пристально.
- Я не знаю, что сказать. Что мне…Что вы хотите, чтобы я ему сказал? – Шо изгибает пальцы на бедре.
- Да, - говорит Нино, высовывая шею из уютного алькова, - или нет. Это стандартные ответы.
Тон его голоса тщательно рассчитан, не одобряя, но и не возражая. Нино пытается дать Шо свободу подумать самостоятельно, потому что ответы гораздо более значимы, если ты решил так сам.
Когда Шо смотрит на Оно, тот отвечает мягкой улыбкой:
- Ты же не должен отвечать прямо сейчас? – спрашивает он.
- У меня есть время обдумать решение до Нового Года, - отвечает Шо.
- Тогда не спеши, - говорит Оно, - мы обдумаем это все вместе и даже сделаем список плюсов и минусов, если хочешь.
Он сплетает свои пальцы в перчатках с голыми пальцами Шо. В руках Оно невероятное тепло, которое просачивается через слои темно-шоколадной пряжи и кожа Шо плавится о него, как рефлекс, как сказка – старая знакомая история, которая отзывается в твоем сердце. И когда Шо берет руку Нино в свою левую, сказка становится другой. Он может доверить то, что лежит в самых глубоких расщелинах его разума этой истории, потому что она динамичная, живая и умудряется вместить все, что творится в голове Шо, как финальный шаг в марафоне. Знать Нино это словно сдирать кору дерева: внутри она не настолько грубая, как кажется снаружи.
- Лишь потому, что последний раз получился в нашу пользу, - говорит Нино.
- Значит это хорошая идея, - говорит Оно. – Кстати, ты получаешь преимущества от этого успеха?
- Ну, - Нино выглядит так, словно его одурачили, скрещивает ноги и садится на них. Он смотрит на крышу стеклянных домов, в темные объятья ночи, отказываясь встречаться глазами с Шо или Оно. После практически бесконечной тишины, он говорит тихо, словно рассказывая секрет:
- Возможно, - он мягко сжимает руку Шо, и жидкое тепло от этого прикосновения течет по венам Шо и достигает Оно, не становясь холодней.



Игра началась, когда Шо вошел в спальню Нино и увидел, как двое, Нино и Оно, прижимали друг друга к дальней стене. Они целовались плавно, как статуи – оптическая иллюзия, отражение в зеркале, которое сливается с собой же. Это было головокружительно, настолько, как пить холод или глотать жар. Он пытался отступить, но голос Оно позвал его, и он был пойман. Они оплели его имя вокруг него, как сеть и исчезло то, что сдерживало его и заставляло говорить «нет». Через три месяца это перестало быть игрой. Игры были забавными, но разрываться между расходящимися дорогами уже не стоило того.

Наконец, Шо осознал, что перед ним необходимость принять решение. Нино и Оно поощрили его принять его самостоятельно. Шо не знал, чего он хочет в действительности, и вспомнил ночи в колледже перед построением расписания и все время, когда он рассматривал позитивные и негативные стороны (этот профессор был добрее, терпеливее; но этот предмет интересовал его больше).

Когда Шо протянул свой список в два столбца вдоль стола, Нино внимательно его прочитал. Они трое перекатывали апельсин друг другу, и он остановился в руках Нино. Количество плюсов и минусов было равным, но когда Нино встретился глазами с Шо, Шо увидел в глазах Нино разочарование, самое одинокое чувство в мире, словно попытка разделить на ноль. Нино не сказал ничего. Он смотрел, просто смотрел. Это сводило Шо с ума.
- Что?
- Ты довольно-таки плох в этом, - сказал Нино, перекатывая апельсин Оно, - ты полностью отошел от сути.
- Ну суть была…
- Потому, что мне кажется, когда придет время решать, полотенца Оно-куна заставят тебя остаться не больше, чем моя «мрачная, но крутая» коллекция фигурок героев видео игр. – Нино отдал лист бумаги назад Шо, задержав руку как раз на время, нужное для того, чтобы указательный палец Шо лег на его точку пульса.
- Но мои полотенца не так уж плохи, - сказал Оно, наблюдая за тем, как Шо задержал руку Нино. – Я позволю тебе постирать их, если тебя это действительно беспокоит.
- Нет, совсем нет, - признался Шо.
- Ты любишь его таким, как он есть, - сказал Нино. Он не сформировал это таким образом, но это был вопрос, тот, который он задавал им обоим.
Шо немного очистил апельсин от кожуры правой рукой, и смял список в левой в бумажный шарик. Случайно он задействовал руку с апельсином и выкинул его в мусор. Он обернулся, чтобы посмотреть на Нино и Оно, неловко, прочистил горло и кинул список туда же.
- Ну вы поняли суть.



- Мне всегда было интересно, - говорит Айба, - что это за «флан» в меню?
Он подносит меню немного ближе к лицу, словно проблема в его зрении, а не познаниях в кулинарии.
- Типа флааан или Фран? Имя иностранца? *
Нино просто смотрит на него и откладывает колоду карт, которую держал в руках. Айба опускает меню и поворачивает голову к Нино. Он грыз соломинку, смотря на то, как Нино делает один и тот же трюк много раз. Нино знает, что он не может усидеть на месте, когда он взволнован, но с этим ничего не поделаешь.
- Ну, вправду, что такое? – спрашивает Айба.
- Ты когда-нибудь жалел, что не пошел учиться в колледж? – в ответ спросил Нино.
- Это собирается вылиться в очередной разговор, в котором ты издеваешься над моим интеллектом? – говорит Айба, надувая губы.
- Нет, - говорит Нино. – Просто интересно.
Айба пожимает плечами:
- Ты знаешь, как все сложилось.

* - флан



Кстати об этом.

Айба не учился в школе настолько хорошо, чтобы поступить в какой-либо престижный колледж, но он и не был отстающим. У него было достаточно любопытства, чтобы учиться, только вот не про все обычные вещи. Он не имел ни малейшего понятия о том, Пери или Поло открыл Японию со стороны Европы, и его совсем не интересовало то, какая столица у России. Но если спросить его о мелочах, о тех всех непонятных вещах, при вопросе о которых люди будут бросать на тебя странные взгляды, он ответит по сути и в сию же секунду. Грани его разума просто не могли вмещать лишь скучную серую учебу, ограниченную правилами и традициями, лишенную настоящих идей; но это не так уж его беспокоило. Он все равно никогда не любил школу.

Хотя, если честно, это не послужило причиной того, что он не пошел в колледж. Насколько бы он не пренебрегал школой, он мог поднапрячься, потому что это открывало больше дорог для него. Откровенно говоря, он не пошел из-за девушки, которую любил всем сердцем – и вот в этом и заключалась проблема. Она никогда не заключалась в ограниченности разума Айбы. Все дело в том, что у него сильное сердце, и он оставался верен ему до конца. Нино бы назвал его идиотом из-за этого, хотя, по крайней мере, Айба закрыл перед собой все пути через то, во что он верил. У Нино не хватило бы решимости на такое. Он не хочет оставаться на месте, больше этого ему хочется твердо шагать по выбранной дороге. Он очень старается и выполняет все свои обязанности; просто он не всегда считает нужным прилагать все возможные усилия.

С другой стороны, Шо – у Шо есть все нужное, чтобы добиться еще большего, потому что он всегда рад новому опыту, любит новые испытания. Но даже так, хоть они и выбрали разные дороги, они видят друг друга оттуда, где находятся сейчас. И вообще Шо всегда хорошо умел находить золотую середину с людьми.

Он точно хорошо справится на новой работе.



- Мне нужно идти, - говорит Айба. – Мне нужно закончить покупку подарков. Я все еще не купил ничего для Ю-чан.
- Ю-чан, - повторяет Нино, хотя и нет ничего удивительного в том, что девушка, за которой ухаживает Айба, опять изменилась. – Что случилось с Сориме-чан? Той, что не ела ничего оранжевого?
Айба корчит рожу:
- Кто знает, - отвечает он и это также не странно. Он всегда целиком отдается отношениям и никогда толком не понимает, почему у него ничего не получается. – Может, она не любила, когда я ем оранжевое тоже? В последний раз, когда мы виделись, я заказал жареного цыпленка.
- Ты уверен, что это не потому, что ты говорил вещи, которые обидят девушку с любым уровнем чувствительности, ее маму, сестру, тетю и ее двух собачек? – спрашивает Нино. – Потому что ты иногда говоришь такие вещи.
- Да нет, - протестует Айба.
- Тогда Айба-сан, - говорит Нино, наблюдая за тем, как Айба поднимается и обматывает шарфом шею, - в этом году, когда ты задуешь свечи, тебе стоит, вместо шоколада и манги, пожелать девушку, которая вытерпит тебя более двух недель.
Айба хлопает его по плечу и смеется. Только тогда, когда Айба отворачивается, Нино замечает, что это все же его задевает.



Когда Джун идет к машине после репетиции, он замечает знакомую фигуру в парке рядом с парковкой. Когда он неспешно подходит ближе, он видит, что это Оно, сидящий на укрытом снегом камне. Он держит белое полотно левой рукой и рисует правой.
- Ты отморозишь задницу, - обращается к нему Джун.
Оно не отвечает.
Джун закатывает глаза и заходит сзади Оно, ложа обе руки на его плечи. Оно чуть подпрыгивает. Обернувшись, он пару раз моргает и робко улыбается.
- Эй, - говорит он. – Я пропустил свой автобус.
- И начал бродить, пока что-то, что тебе захочется нарисовать, не попадется тебе на глаза. Да, конечно, все так и было, - ласково говорит Джун, усаживаясь спиной к спине с Оно на камень. Он оборачивается, чтобы рассмотреть из-за плеч Оно треугольник укрытых снегом деревьев, которые тот рисует. А потом снова смотрит на холст.
Джун узнает на полотне Оно лица, которых нет возле деревьев.
- Это Сакурай, правда ведь? – Джун указывает на фигуру слева, посреди лица которой торчит кое-что, напоминающее нос Шо.
- Ты узнал? – говорит Оно довольно.
- Ммм…-говорит Джун, - но разве ты можешь действительно увидеть вас трех в этих деревьях?
- А ты разве нет? – спрашивает Оно, улыбаясь, смотря на деревья. – Эти два длинных, тонких листа вот здесь, разве они не выглядят, как глаза Нино?
- Вы ужасны, - говорит Джун, хотя он, если признаться, немного завидует.
Завидует простоте их отношений, потому что если двум людям удается построить отношения, это уже своеобразный подвиг, а им трем это удается так легко. Может быть это потому, что они не пытаются слиться, создать единство. Они позволяют друг другу идти по своей собственной дороге, потому что легче, если ничто не пытается давить на тебя, тянуть тебя вниз. Суть игры на тромбоне в том же. Ну, по крайней мере, должна быть.
Мобильный Джуна звонит. Он тянется в свой задний карман, чтобы достать его, находя по ошибке карман Оно поначалу. Оно смеется над ним и просит остановиться, не желая этого на самом деле. Джун делает это еще раз, просто, чтобы поиграть с ним.
- Алло? – собирается сказать Джун прежде, чем голос Айбы прорывается через трубку.
- ПОЧЕМУ У ВСЕХ ВЫКЛЮЧЕНЫ ТЕЛЕФОНЫ? – орет Айба, пытаясь перекричать что-то звучащее, как рыдание небольшого царства малышей. – Универмаги странные и я так потерян, и здесь, кажется, семьдесят этих существ, они рыдают и не хотят, чтобы их фотографировали. Матсун, ты моя единственная надежда, приди и спаси меня.
- Сначала глубоко вдохни, - говорит Джун. – А теперь не выдыхай очень-очень долгое время.
- ЭЙ, - говорит Айба. – Я СЕРЬЕЗНО, ЗДЕСЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОПАСНО НАХОДИТЬСЯ.
- Хорошо, я понял. Я думаю, я знаю, где ты. Не уходи слишком далеко, хорошо? – говорит Джун. – Просто подожди, пока я возьму белого коня на ферме, доспехи в музее и я буду в пути.
Он бросает трубку и говорит Оно, который умирает со смеху от того, что то, как суетится Айба слышно ему полностью, но он не может разобрать ни слова из того, что тот говорит.
- Хочешь пойти со мной? Мы спасем этого парня, а потом я подброшу тебя домой.
- Все хорошо, - говорит Оно. – Следующий автобус примерно через 20 минут. Я хочу это закончить.
- Ну, если ты уверен, - играясь с помпоном на шляпе Оно, говорит Джун.
- О, - вспоминает Оно, - по-моему, Нино тебя искал недавно. Он хотел, чтобы ты ему помог в чем-то. Можешь ему сегодня позвонить?
- Если ему интересно, подарят ли ему на Новый Год деньги, скажи, что ему нужно создать капсулу времени, которая переместит его в то время, когда ему было семь, - отвечает Джун, но соглашается зайти к ним позже. Он идет к машине.




На следующий день, когда Шо открывает занавески утром, он видит, что разразилась чудовищная снежная буря.
- О боже, - говорит Шо. – 12 декабря.
- Это конец мира, - они с Нино и Оно говорят одновременно.
- За исключением того, что он наступил на три года раньше, чем предрекали Майя, - произносит Нино, бросая охапку одежды Шо Оно, который забрасывает ее в холл. Иногда Нино сходит с ума и начинает убираться, как одержимый. Сегодня он объясняет это тем, что если им и суждено умереть, то, по крайней мере, умрут они в чистом доме, не замусоренном бельем Шо и журналами о рыбалке Оно.
По дороге в туалет Шо получает по голове одним из своих собственных носков. Он убирает его со своего лица.
- Знаете, возможно, это не катастрофа за окном убьет нас, - говорит он, - а вы двое просто закопаете нас живьем под моей одеждой.
- А это разве не моя? – говорит Нино, держа голубую футболку. – Почему она под кроватью?
- Нет, - отвечает Шо, - мне нравилась твоя, поэтому я купил себе такую же. Хотя это и не одно и то же. Мне кажется, я любил твою лишь потому, что она пахнула тобой.
- Не говори жутких вещей настолько рано утром, - ворчит Нино. Он пытается спрятать лицо за футболкой. Он роется под кроватью еще немного и находит еще пару футболок и несколько носков без пары.
- Я бы сказал, что я показываю новый магический трюк, который заключается в том, что я днями выуживаю одежду оттуда, если бы не боялся темноты настолько сильно.
Он нащупывает что-то бумажное и закатывает глаза:
- А еще журналы о рыбалке. Серьезно, такой трюк был бы революционным.
Он достает его оттуда – это простой лист бумаги, не журнал, как он думал – и читает.
Оно и Шо обращают взгляды к нему, потому что он затих, и Шо вздрагивает, когда видит, что именно держит Нино.
- Ты получил формальное письмо с приглашением устроиться работать на новую позицию.
Шо пропускает свои волосы через пальцы и корчит гримасу, словно лишь сейчас понял, что все раскрылось:
- Да, наверное, под постелью не было лучшим местом прятать это. Когда ты действительно видишь это на бумаге…ты осознаешь реальность происходящего, не правда ли?
Нино стучит пальцами по металлическому каркасу кровати:
- А ты хочешь, чтобы это было реально? – спрашивает он.
- Возможно. Может быть. Да. – Шо кусает губу.
Нино поднимает бровь.
- Да, - повторяет Шо с большей уверенностью. – Просто я, у меня больше не будет времени приходить в кофейню на неделе. Я уверен, что кофе на новой работе отвратителен.
- Твоя способность расставлять приоритеты, я просто восхищен ею, - говорит Нино. Он мягко смеется и пожимает плечами. – Но будь уверен, когда ты вернешься, я буду обязан сделать тебе действительно удивительный кофе в качестве компенсации. Или хотя бы заставить О-чана сделать тебе кофе.
- Я действительно делаю потрясающий кофе, - подтверждает его слова Оно.
- Вы разве не хотите ничего сказать насчет этого? – говорит Шо. – Ну, ведь это не только мое решение, правда?
Поначалу нет никакого ответа. Нино передает лист Оно, который бросает его через холл Шо, как они сделали с остальными вещами Шо. Шо не может сделать подачу, чтобы спасти свою жизнь, но он красиво ловит. Он смотрит вниз на письмо в руке, а потом вверх на двух людей перед собой.
- Неважно, как твое решение отразится на нас, - говорит Нино, - у тебя есть право выбора. Разве не так мы всегда принимали решения?
Шо раздумывает над этим, складывает письмо вдвое и кладет в карман на груди:
- Да.
Нино и Оно обмениваются маленькими гордыми улыбками, прежде чем удалиться сбрасывать еще больше вещей в холл. Они будут скучать, когда Шо будет в отъезде, но Шо будет жалеть об утраченном шансе сделать шаг в будущее, в которое он верит больше всего. Это будет намного, намного более жестоко.
- Лучше тому, что ты сказал, что это только на два года, - говорит Оно, - быть правдой.
- Когда наступит конец света в 2012, - говорит Нино, - тебе лучше быть здесь, а не где-то еще, подсчитывая эффект, который предстоящий апокалипсис будет иметь на экономику. В ином случае, не какие-то природные катастрофы станут причиной твоей смерти.
Шо улыбается так широко, что его щеки точно будут болеть, когда он перестанет:
- Обещаю, - говорит он, с тяжелой искренностью, которая контрастирует с воздухом, который проходит через его легкие, теплым и легким.



После того, как дом в удовлетворительно чистом состоянии, они трое выключают весь свет, так что остается лишь лунный. На улице сегодня светлее, отблеск снега отражается в небе. Тени от одежды, которую Шо повесил сушиться вчера, проникают в комнату. Когда луна перемещается по небу, тень становится другой, голые ветки деревьев снаружи. Нино отмечает, что они выглядят, как демон с длинными волосами. Дети бы испугались, увидев такой страшный образ из своих окон. Шо смотрит на тонкие ветви, которые откололись от кроны дерева и думает про то, что хоть они и не могут получать прежнюю поддержку и питание от корня, но все же пытаются держаться. Они не могут сдаться, пока неуклюжие в своих попытках руки-ветви не обнимут мягкую луну; в ином случае боль не будет стоить того. Он должен постараться на новом месте работы.
Но перед этим, он укутывает их трех одним одеялом перед телевизором. Они обмениваются поцелуями, жар от их губ заполняет всю комнату, и их шепот перекатывается по ней, словно распутывающийся комок пряжи. Кода они засыпают, белые и голубые отблески освещают их лица, и они слышат переполненные энтузиазмом реплики актеров рекламы в своих снах.



Снег не прекращается вплоть до самого Рождества. Эта причуда природы запирает всех людей в домах, с людьми, которые для них наиболее важны.



На кухне Нино пахнет, как во время культурного фестиваля.
- У тебя здесь достаточно еды, чтобы прожить месяц, - говорит Джун. – Или три. Парни, вы всегда готовитесь к суровым погодным условиям вот так?
- Холодильник – единственное место в доме, где мы не навели порядок. Все остальное переместилось в холл – и о боже мой, ты собираешься сжечь наш дом, - говорит Нино, закрывая лицо ладонями.
- Все в порядке, у меня все под контролем, - говорит Айба. – Мужчины в Узбекистане делают это все время. В действительности они гордятся своей способностью готовить праавбхоепф.
- Я надеюсь, ты не гордишься своей способностью читать катакану, - говорит Нино.
- Плов, да? Я знаю, как читать, - настаивает Айба. – Просто это слово такое маленькое и так одиноко звучит. Я пытался, знаешь, придать ему сияния.
Он выключает плиту и оставляет свой плов остывать:
- Окей, кто хочет попробовать? Оно-кун?
- Сам пробуй первым! – Нино, Джун и Шо кричат одновременно.
- Ну, я ведь не собирался отравить его, - говорит Айба, когда Оно поднимается с дивана и открывает рот, а Айба дает ему ложку рисово-луково-чернично-мясной каши. Ее вид абсолютно отвратителен.
Оно тщательное ее прожевывает. Произносит вердикт:
- А, это вкусно. Тебе стоит продавать это.
Айба выглядит полным восторга.
- Это потому, что есть вещи, которые люди с проблемами не способны изменить, - говорит Нино, но реагирует так же, как и Оно, когда Айба зовет его попробовать плов.



После ужина, они вытягивают из печи огромный торт с кремом.
- Ум, - говорит Айба.
- Буквы стали немного неразборчивыми, - говорит Нино, - но все еще можно сказать, что там написано, правда?
Айба выглядит так, словно сейчас заплачет. Празднование его Дня Рождения было вместе с Рождеством, сколько он себя помнил. На торте всегда было написано «Счастливого Рождества!». Ему нравилось то, что он родился на Рождество, потому что ему нравилось чувство того, что он родился на пороге дня, когда люди находятся рядом с теми, кого любят; едят с ними печенье, пьют горячий сидр и любуются отражением мерцания рождественских огней в счастливых глазах. Но иногда это трудно – разделять центр внимания с таким количеством счастья.
- Мы не можем воткнуть в него нужное количество свечей, - говорит Джун, - но давай, откуси от него и загадай желание.
Он дает Айбе серебряную ложку.
Айба улыбается и чувствует себя принцем. Он зарывается ложкой в часть со своим именем и берет кусок пирога в рот, смеясь, когда сироп капает по его подбородку. Он загадывает желание и зовет остальных тоже попробовать.
- Это словно максимум флан, - говорит Шо, приобнимая Нино за плечи. – Вы с МацуДжуном хорошо постарались.
Айба моргает:
- Так что такое флан? – спрашивает он.
Нино и Джун дают ему подзатыльники, с правой и левой стороны.
- Продолжишь так дальше и не получишь свой подарок, - говорит Джун.
- Тебе понравится, - говорит Оно.
- Я получу еще подарок? – спрашивает Айба в предвкушении. – Но мы ведь только что обменялись рождественскими подарками.
- Все получают подарки на День Рождения. Это здравый смысл, - говорит Нино разумно, но в его словах и извинение, потому что до сих пор этого не было. – Оно получил что-то в прошлом месяце, а Шо получит в следующем, даже если нам придется проследить за ним до его нового офиса и смутить его перед подчиненными.
Они дарят Айбе новую пару ботинок. Они коричневые, легкие и теплые. Когда Айба меряет их и видит, что они подходят ему, как влитые, он не снимает их остаток ночи. Или весь следующий день. Он одевает их на работу, в кофейню и когда заезжает за Ю-чан. Чудесная пара ботинок заведет тебя в не менее чудесные места.
Айба никогда не ставит это под сомнение так же, как и они пятеро не сомневаются, что они хорошие путешественники. Нормально продвигаться вперед медленно, если ты веришь в жизнь и судьбу. Каждый перекресток – лишь еще один шанс доказать, что ты можешь идти вперед с гордостью смотря перед собой; доказать, что ты можешь сиять.




Той зимой Шо начинает работать на новой работе. Кофе ужасен, но его всегда ждет чашка лучшего дома. Когда он возвращается поздно ночью в доме всегда горит свет, и тени деревьев не выглядят так одиноко.

Весной Джун добивается успеха в оркестре. Он все еще не руководитель секции, но ему удается все намного быстрее сейчас, когда он понял, что быть во главе не самое важное в музыке.

Летом Оно снова начинает рыбачить. Он возвращает свою похожесть на Тарзана на вторую неделю. Иногда Шо все еще не может удержаться спросить:
- Из какой страны…?
А Оно отвечает:
- Япония. Мне 29, - безошибочно.

Осенью Айба встречает девушку в универмаге. Она выглядит такой же потерянной, как он. Он приглашает ее на рамен после того, как их вывела из здания охрана, и с этого момента у них все складывается хорошо. На половине четвертой недели осени его желание сбывается.

Зимой босс Нино обнаруживает, что Нино хорош в магии, и он получает свое собственное маленькое представление каждое воскресенье в кафе. Четверо остальных приходят посмотреть каждый раз и всегда занимают места в первом ряду. Жалоб Нино по поводу узости проходов становится значительно меньше.

А потом снова наступает Рождество.